Книга Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн

Рейсвальда мы даже в разговоре между собой боялись называть настоящим именем, взамен окрестив простым народным, которое меньше всего подходило властителю богатой страны. Во всем мире одна Маро была посвящена в мое постыдное увлечение королем Айнура.

Покраснев, кивнула, растеряв слова.

— Что он у тебя делает?

— Я спасла его невесту от смерти, взамен заставила служить мне месяц.

— Повезло мальчику, — с азартом прокомментировала Маро и уточнила: — Вы уже наконец того?

— Маро, ты не слышала? Ваня помолвлен!

— Пфф, Эви, ты всегда придумываешь себе несущественные преграды и долго упиваешься возможностью попереживать всласть. Тебе еще год назад нужно было во всей красе предстать пред его наглые очи и заставить очень пожалеть об утерянных возможностях.

— Он любит ее, — сухо сказала я и отвернулась от стеклянного шара.

Маросдиль неотразима и почему-то уверена, что и я произвожу тот же эффект на мужчин. Но мне недавно продемонстрировали наглядное свидетельство того, что за равнодушным фасадом Рейс не скрывает огненную страсть. Ощущаемое от него презрение — увы, очевидный факт. Если мужчина не хочет, его насильно не заставишь.

— Мне нужно с тобой поговорить наедине, — хмуро призналась подруге.

Ведьма обернулась к мужчинам, воркующим голосом попросила их удалиться. Великий эмир Алиим, как послушный мальчик, исчез за дверью покоев. Ох, Маро, этому колдовству и я бы хотела научиться.

Рассказала обо всем, ничего не утаивая. Как отправила короля на псарню, как пришла к нему в купальню, как сотворила с утра два артефакта.

— Плохо, — мгновенно стала серьезной Маро. — Котенок, он тебя погубит. Начинай думать головой, и поскорее. В твоем положении держать десять артефактов в замке небезопасно, люди соблазнялись и на меньшие сокровища, а у тебя полно приблудных, непроверенных людей. Срочно ищи покупателей, тот же Рейсвальд невероятно богат, и ходят слухи, что он ищет магические предметы для своей казны. Садату я тоже намекну, что тебе есть что предложить. И ради Матери-волшебницы, выслушай меня.

Маро поправила пышные кудри, наклонилась над кристальным шаром и с нажимом произнесла:

— Чем больше ты стараешься бороться с чувствами, тем сильнее они становятся. Признайся, котенок, вскрой нарыв. Отказ пережить легче, чем вечную надежду.

Отвернулась, сжав зубы. Маро искренне переживала за меня и говорила дельные вещи… Нет, не могу! Не буду мямлить о своей любви под холодом насмешливых глаз.

— Зачем вызывала, если все равно собираешься делать по-своему? — Ведьма скрестила руки под пышной грудью, не скрывая обиды.

— Маро, твоя помощь неоценима. Я услышала твой голос, и мне стало легче дышать. — Слезы сами собой заструились по щекам. — Ты пойми, я очень долго была послушной дочерью и скромной девушкой. Поплатилась за это собственной жизнью.

Я замолчала. Не любила вспоминать, как умерла по глупости и мягкотелости. Маро тоже смягчилась.

— Котенок, помни, ты не одна, — шелковым голосом сказала ведьма, и у меня защемило сердце от нежности. — Нас тринадцать, и все мы готовы помочь. Молчим, зная твой характер, но стоит попросить — и любой волшебник к твоим услугам. Послушай меня, найди хорошего, надежного мужчину, который примет тебя со шрамами прошлого. А еще лучше — возвращайся к Илстину, он без тебя истосковался вусмерть, примет с распростертыми руками.

— Скорей собственноручно убьет, — скептически хмыкнула я, вспоминая крутой нрав учителя.

Маро спокойно смотрела сквозь хрустальный шар, и под ее взглядом мне стало неуютно.

— Не буду тебя больше отвлекать от интересного времяпровождения. Привет Садату.

— Он к тебе заглянет на неделе, и я буду его сопровождать, если ты не против.

— Хорошо, хорошо, Маро. Намек понят, приглашаю вас обоих, только прошу, избавь меня от наставительных лекций.

Маро отмахнулась и ободрительно улыбнулась:

— Я давно поняла, что тебя не исправить, это Илстин до сих пор пытается. Береги себя, котенок.

Из западной башни я спускалась почти спокойной, смирившейся с судьбой. В конце концов, в ближайший месяц я хозяйка Рейсвальда, а не наоборот.

В недолгое отсутствие госпожи замок функционировал по-прежнему, как хорошо смазанная машина. С удовольствием отмечала людей, трудящихся на своих местах. Во двор замка с поля заехали телеги, груженные первым урожаем тыкв. Усатый возница остановил лошадей, и работники принялись сгружать тяжелые тыквы в подставленные тачки.

— Госпожа, — окликнула меня Сиенна, — мы уж вас искать собрались. Куда их девать-то?

— Пять на кухню, остальные в подвал, и проверь в поваренных книгах рецепты для хранения на зиму.

Пока Сиенна не выпалила десяток новых вопросов, я поднялась на второй этаж и пошла в комнату к Мику, которого как раз успели помыть и переодеть.

— Будешь весь день сопровождать меня, — сообщила мальчишке. — И бери с собой блокнот, послужишь секретарем.

— Но госпожа… — заунывным голосом протянул рыжий. — Я писать не уме-ею.

Поморщилась, помассировала виски. Он же за длинный день все нервы мне съест. Взвалила на плечи ношу непосильную, не подниму ведь.

— Мик, ты постарайся, хорошо? — сказала по-доброму. — Записывай, как умеешь, хоть картинками. Главное, ничего не пропусти.

Он кивнул, как послушный теленок, и в глазах промелькнуло что-то детское, доверчивое. Значит, не все потеряно.

Мы с ним обошли весь замок, проверили работу горничных, проследили за тренировкой стражников, отобрали пару рецептов для длительного хранения тыкв. Я не докучала советами, не пыталась воспитывать, просто держала рядом, наблюдая за его реакцией.

От беганья по бесконечным лестницам и коридорам мальчишка быстро выдохся и тихонько скулил, как щенок, но не сдавался. Над верхней губой застыли бисеринки пота. Длинные широкие штаны, явно чужие, постоянно спадали, он неуклюже подтягивал их сзади судорожным жестом.

И что-то меня такая нежность накрыла к пузатому недоразумению. Уже за то, что он смешно шмыгал носом и упрямо что-то калякал в блокноте. Про себя решила, что даже если лишусь волшебства — Мика заберу с собой. Просто потому, что у него никого больше нет.

Сиенна сильная, она может остаться, если захочет. Если будет, где оставаться. Я была реалистом и понимала, что ломать не строить — любовно отреставрированный замок с тщедушными беженцами легко станет чужой добычей. Впрочем, пока я не ощущала ослабления магического потока. Наоборот, магия так и ластилась к ногам, требовала, чтобы ее щедро зачерпнули, направили на дело. Продолжу готовиться к зиме, следуя продуманному плану. А там будь что будет, от всех в мире невзгод застраховаться невозможно.

— Что ты успел записать? — небрежно спросила Мика.